Политика России

Имеющих целью склонить его к посылке своих войск в Европу, сэр Грей, по-видимому, не нашел никаких возражений против заключения подобного соглашения и в «принципе относится к нему благопри­ятно»19. В то же время русский посол в Токио сообщал, что мысль о более тесном политическом соглашении между Россией и Япо­нией «встречает в Японии поддержку в печати и в политических кругах». В свою очередь японский посол в Петрограде барон Мотоно в беседах с Сазоновым «несколько раз возвращался к этой теме, высказываясь за заключение политической конвен­ции между Россией, Англией и Японией»20.

Развивая далее мысль о наступлении благоприятного момента, Сазонов отмечал, что, по его впечатлениям, в Японии озабочены возможностью германского реванша и уже теперь обсуждают политические комбинации, которые гарантировали бы от такой возможности. «По-видимому, — добавлял он, — там желают при­нять участие в комбинации, которая лишила бы Германию свобо­ды действий»21. Именно такой комбинацией представлялся Са­зонову Четверной союз в составе России, Франции, Англии и Японии. Министру иностранных дел казалось также вероятным, что японцы опасаются возможного расторжения их союза с Англи­ей. Подобное развитие событий имело бы, по его мнению, пагубное влияние на их отношения Читать далее →

Ясно, что в таких условиях становился невозможным даже среди господствующих классов. Не случайно, заметил Шульгин, профессор Левашев, призывавший к забвению внутренних распрей и партийных склок, тут же объявил, что его фракция будет бороться с блоком всеми имеющимися в ее распо­ряжении способами. Ясно, что правые мыслили такой «мир» не иначе, как беспрекословное повиновение существующим властям на базе своей внутриполитической платформы, т.е. сохранения самодержавного режима в его квазиконституционной форме; либералы — при условии осуществления их программы «внутрен­него умиротворения», отраженной в декларации «Прогрессивного блока». И хотя «милые дружки», по выражению В. И. Ленина, черносотенцы и либералы, обменивались взаимными упреками и обвинениями, создавая подчас видимость острейшей борьбы по вопросам внутренней политики, в области внешней политики они стояли в основном на одинаковых позициях, поддерживая правите­льственный курс в надежде общими усилиями довести войну до победного завершения. Никакого «разрыва между ними в этом отношении не произошло. Напротив, желание выиграть войну удерживало их в рамках единого буржуазно-помещичьего блока, и «желтого» и «черного». Кризис «верхов» проявлялся главным образом в области внутренней политики.

Он на указанном совещании, по существу, отмол­чался, ограничившись заявлением о том, что он не имеет соот­ветствующих инструкций и что присутствие японских войск на русском фронте, насколько ему известно, признается царским правительством нежелательным36. В тот же день в беседе с Бенкендорфом по тому же предмету, но уже без участия фран­цузского посла Грей на прямой вопрос, как он отнесся бы к заключению русско-японского союза, ответил, что он «не усматри­вает неудобств» в соглашении между Россией и Японией, но отдает предпочтение Четверному союзу37. При этом британский министр заметил, что пока это только «самый предварительный ответ», так как он хотел бы еще подумать и, кроме того, считает более практичным обсудить данный вопрос совместно с Делькассе. «Как видите, — резюмировал Бенкендорф, — Грей долго распро­странялся о взаимоотношениях, которые создают оба договора для России и Японии (договор 5-го сентября 1914 г. и англо-япон­ский союзный договор 1911 г. — В. В.).
Лично он склоняется в пользу заключения после войны Тройственного союза. Так же бла­госклонно относится он и к Четверному союзу, но возможно, что он опасается, что трения между Японией и Соединенными Штатами не будут способствовать возобновлению англо-японского союза»38.Дело, таким образом, не только Читать далее →

Таким же казенным оптимизмом отличалась и, считавшего своим долгом засвидетельствовать, что рус­ский флот в сотрудничестве с союзными флотами с честью выпол­няет возложенные на него задачи, что он «обеспечен всеми необхо­димыми боевыми припасами, материалами, предметами вооруже­ния и топливом» и находится «в полной боевой готовности»37.

В радужном свете обрисовывал положение и министр финан­сов П. Л. Барк, заверивший депутатов Думы и членов Государ­ственного совета в том, что России не угрожает финансовый крах. Она выдюжит войну, которая должна быть выиграна во что бы то ни стало38. Министру финансов вторили правые Госсовета. Поло­жение России — экономическое и финансовое, утверждал В. И. Гурко 1 апреля 1916 г., не такое уж тяжелое, как о том гово­рят некоторые ораторы. Трудности войны обрушились не только на Россию, но и на другие великие державы, и наше положение ничуть не хуже остальных. Главное наше преимущество — естест­венные богатства. А их война разрушить не может. Правда, Россия потеряла наиболее развитые в промышленном отношении губер­нии. Но ведь то же самое произошло с Францией, и тяготы войны в равной степени испытывают все великие державы, причем другие, пожалуй, больше, чем Россия39. Отсюда вывод: борьба до одоления врага.