Политика России

Особого накала достигла, выплеснувшаяся и на страницы партийной печати, в связи с выдвинутым против правых обвинением в германофильстве и подозрением их в скрытом стремлении заключить с неприятелем «преждевременный» мир, не доведя борьбу до полной победы. Осудив сазоновский «дип­ломатический либерализм», крайне правые, в частности Марков 2-й,яростно обрушились против вожаков «Прогрессивного блока», уличая их в грубом и преднамеренном искажении позиции правых по коренному вопросу политики — о войне и мире. «Злостной клеветой» назвал Марков распространение оппозицией вздорных слухов, будто крайне правые не являются твердыми привержен­цами курса на доведение войны до победного конца и способны при известных обстоятельствах отойти от этого курса. «Милюкову нужно доказать, — негодовал неистовый консерватор, — что пра­вые, как в России, так и в Государственной думе, желают добра немцам и… вреда России». Но тут он наталкивается на «фактическое препятствие». Еще в ноябре истекшего года состоя­лось совещание монархистов, вынесшее резолюцию с требованием войны до победного конца. В этой резолюции было записано, что, по единодушному и глубокому убеждению совещания монар­хистов, война «не может и не должна иметь окончания ранее разгрома австро-германских полчищ, одержания над исконным врагом святой Руси полной и решительной победы». Подчеркива­лось, что «первенствующий долг правительства и всех государ­ственных установлений» состоит во всемерном усилении боевой мощи армии, увеличения ее численного состава. «Все для побе­ды,— повторяла резолюция, — все, что не для войны, должно быть отложено». «От лица всех монархистов» совещание заявляло о «твердой и единодушной решительности нести до конца все жертвы», которых требуют интересы отечества47.