Политика России

По их мнению, потребует немало времени, и одними собственными силами внешнеполитическому ведомству с нею не справиться, тем более что ни в обществе, ни в правительственных кругах «не отдают себе ясного отчета» в том, какие сложные задачи предстоит решать в момент окончания войны. «Лишь с определен­ным собственным планом, — настаивали октябристы, — можно будет приступить к совместному обсуждению с союзниками ряда вопросов и, только придя к соглашению с ними, можно будет приступить к третьей стадии работ, к определению международных отношений на будущее время»18.

В общем и целом это было подтверждением солидарности буржуазии с царским правительством в сфере иностранной поли­тики, требованием допущения буржуазии к определению курса страны, к выработке официальной внешнеполитической програм­мы, к непосредственному участию в послевоенном мирном урегу­лировании в рамках международной конференции.

Особенно острая дискуссия по вопросам внешней политики и ведения войны развернулась после речи Милюкова, произнесен­ной им в Думе 11 марта. Центральным по-прежнему оставался тезис о доведении войны до победного конца и обеспечении жизненных интересов России при заключении мира, достижении намеченных целей19. Прежде всего внимание думской аудитории было привлечено к проблеме Черноморских проливов. В комплексе внешнеполитических задач эта тема имела для лидера кадетов особое звучание. Не случайно, как уже отмечалось, его прозвали «Дарданелльским». «Нам нужен выход к свободному морю, — вновь провозглашал он, садясь на своего конька. — Не для этого мы начали войну, потому что не мы ее начали. Но без этого мы ее не можем кончить».