Политика России

Главнейшая задача момента, отмечал он в заклю­чительной части речи,—». Между тем существующий в России строй сковывает умножение этих усилий, и отрицательные последствия порочной тактики правительства будут расти в ужасающих размерах. Нельзя счи­тать объявленную Штюрмером платформу власти «сколько-нибудь обещающей». Нельзя потому, что в июле 1915 г. соглашаются наконец сделать то, что должно было быть сделано в январе того же года, а в феврале 1916 г. произносится то, что надлежало сказать в июле предыдущего года. Таким темпом не поспеть за стремительным ходом событий.

Расписался Милюков и в собственной беспомощности, как и в беспомощности представляемого им «Прогрессивного блока», заявив, что он не может предложить каких-либо реальных спосо­бов выхода из создавшегося положения, поскольку таковых не видит: «Я знаю, где этот выход, но, как в него пройти, я не знаю. У нас нет средств решить этот вопрос собственными силами, и мы не решаемся больше обращаться к государственной мудрости власти»110. Эта беспомощность объяснялась отчасти тем, что, пору­гивая правящие верхи, и подчас довольно хлестко, кадеты и сами считали необходимым сохранение во имя успешного ведения войну гражданского мира и не заходили в своей оппозиции «слиш­ком далеко», а, действуя в «рамках законности», стремились с по­мощью думской говорильни и газетной пальбы отвлечь внимание масс от революционной борьбы. Довольно откровенно высказался по этому поводу В. В. Шульгин: «Мы будем говорить, чтобы страна молчала»111.